Инсептер - Страница 36

– Ничего себе! – Леша удивленно задрал голову. – Это же МГУ!

– Ну да, – кивнул Никита. – В каждом городе акабадоры используют университетские подвалы. Скоро разберешься. Пошли, спустимся обратно и создадим портал.

Субботы Леша дожидался с особым напряжением. Он то и дело крутил стилом, пытаясь начертить в воздухе две скрещенные красные линии, но ничего не получалось.

– Да прекрати ты, – отмахнулся Анохин, когда Леша, вместо того, чтобы делать задание по алгебре, стал прыгать по комнате с пером, – нельзя создать портал из любого места. Можно только из ключевой зоны.

– Что ж ты такой умный, а, Сибирь? – присвистнул Леша с издевкой. – Ты ведь тоже новенький.

– Я акабадором в мае стал, – ответил Никита. – Научился уже кое-чему. И тебе не помешает.

– А к тебе тоже пришел эскрит и принес тебе стило?

– Да. В день рождения.

– А кто это был?

– Об этом не принято говорить. – Анохин отложил алгебру и внимательно посмотрел на Лешу. – Запомни, акабадоры не распространяются, почему стали такими. Мы не говорим, кто принес нам стило. И главное – не говорим о поворотном моменте. Спрашивать об этом – не слишком прилично.

Леша хотел сначала возразить, но потом подумал: черт с ним. В конце концов, он ненавидел расспросы о пожаре, терпеть не мог, когда люди рассматривали его ожоги. Провалявшись месяц в московской больнице, Леша оказался на Кипре, под палящим солнцем. Смешно вспоминать: в сентябре новые одноклассники после школы сидели на пляже, а Леша стеснялся снять футболку с длинным рукавом. Кожа на пальцах, по всей руке и на правом плече стала белая, тонкая, и от здоровой ее теперь отделяли резкие линии, напоминающие южную границу России. Странные, уродливые линии. Когда врач разрешил загорать, Леша часами лежал на солнце, надеясь, что белые пятна станут поменьше, сравняются с кожей, но бесполезно. Белая перчатка ожога по-прежнему напоминала о дне, когда Лешина жизнь перевернулась. Так что не говорить о поворотном моменте – это правильно, решил Мышкин.

– А акабадорские и инсептерские стила чем-то отличаются? – спросил он, снова отвлекая Анохина от домашнего задания.

– Нет. Правда, инсептеры используют стила, только чтобы точку кровью ставить и писать. Они не могут создавать порталы, как мы. И попадать в них не могут.

– А я почему могу?

– А ты вообще уникум у нас, Мышкин, – Анохин поморщился. – Ты можешь, потому что у тебя был поворотный момент. Момент, когда ты думал, что расстался с жизнью.

– А ты откуда знаешь, что он был? – не отставал Леша.

– У тебя ожог такой во всю руку, – хмыкнул Никита. – Нетрудно догадаться. Только что сказал тебе – мы не говорим о поворотном моменте. Я знаю, что он был у тебя. Ты знаешь, что он был у меня. Никто друг у друга ничего не спрашивает. Закрыли тему.

– Еще и на спине ожог, – тихо прошептал Леша. – Только его под одеждой не видно.

«Я знаю, что он был у тебя», – подумал Леша, вспоминая страшную картину: маленький Анохин лежит на рельсах, снег, и на него мчится поезд, и кажется, что это конец.

* * *

В ночь с субботы на воскресенье Леша и Никита стояли перед дверью в физкультурный зал.

Леша занес руку, чтобы начертить две линии, но Никита остановил:

– Ты даже не знаешь, как это делается! – прикрикнул он, и Леша обиженно запыхтел.

Пройдя портал, они оказались в уже знакомом зале. Попасть за стол не вышло и в этот раз, и, падая, Леша больно стукнулся локтем.

Они прошли зал по диагонали и свернули в один из коридоров справа. Он оказался таким узким, что идти пришлось друг за другом. Наконец впереди показалась каменная лестница. Постепенно ступеньки стали шире, и вскоре Леша с Никитой выбрались в мраморный холл университета. Первое занятие должно начаться в уже знакомой аудитории номер два. Когда они вошли, внутри, накинув куртки и шарфы, сидели восемь ребят. За преподавательским столом находился круглолицый старичок в очках, выдававший перья.

– Мышкин и Анохин, вторая когорта, – сказал Никита, и старичок жестом пригласил их сесть за первый ряд.

– Вот и отлично, все в сборе, – сказал он хрипловатым, чуть треснувшим голосом. – Пожалуй, можем начинать. Тема нашего первого занятия – «Порталы и ключевые зоны».

Первое время Леша пытался старательно записывать, но вскоре понял, что это бесполезно. Учитель, назвавшийся Антоном Михайловичем, говорил долго, то и дело пускаясь в отвлеченные рассуждения. К концу первого часа лекции на Лешином листке было записано лишь несколько пунктов:

1. Порталы бывают двух видов – порталы внутри города и порталы напрямую в Эскритьерру и из нее. Порталы не работают на слишком длинные расстояния. Попасть с помощью портала в отдаленный город или страну нельзя.

2. Порталы могут создавать акабадоры и сильные эскриты, обладающие большой волей. Инсептеры тоже создают порталы – из Эскритьерры в Эль-Реаль, сжигая конец написанного и ставя точку своей кровью. Но вернуть эскритов обратно они не могут – для этого нужны акабадоры.

Инсептеры не могут войти в портал. Ни один инсептер никогда не был в Эскритьерре.

3. Если вся история про эскрита будет сожжена целиком, он не сможет вернуться в Эскритьерру никогда. Правда, инсептеры этого не хотят. Им не нужны эскриты в пожизненное пользование.

4. Акабадоры-новички не имеют права путешествовать в Эскритьерру под страхом исключения.

5. Портал можно создать из ключевой зоны. Создать ключевую зону в том или ином месте могут только опытные акабадоры. Ключевые зоны Москвы отмечены на особой Карте Ключевых Зон. («Есть приложение в айтюнс и Гугле, можно купить, – пояснил Анохин). Всего в Москве почти миллион ключевых зон. Часто там, где была создана одна, самопроизвольно возникают еще несколько со временем. («У нас такая в школьном дворе. Помнишь, как я из окна сиганул? В одну заскочил, у земли выскочил», – Никита опять отвлек Лешу от лекции) Также для создания порталов подходят большинство станций метро и тоннели.